Книга На задворках вечности. Часть II. В шаге от бездны - Галина Раздельная

Ответить Кали не могла. Любой другой представитель высшей жизни Вселенных предпочёл бы подчиниться требованиям Великого Архонта и, не задумываясь, стёр бы каких-то там необычных существ. Но Кали не только отказала Тёмному Кочевнику. Она ещё и бросила ему вызов. Безрассудно пошла на самоубийственную войну – и всё ради её косвенного творения.

Так и не найдя причин того поступка, хозяйка Солнечной системы отчего-то улыбнулась. Ей представилось хмурое, полное упрёков лицо Антареса. И хоть Кали не понимала, зачем так отчаянно даже сейчас продолжала губить себя ради илимов, в одном она не сомневалась – вернись всё вспять, к тому самому часу, когда Тёмный Кочевник потребовал от неё осколок и уничтожения илимов, она поступила бы ровно так же, как и тогда. Встреча окончилась бы отказом.

Блуждая в нерешительности подле пещеры Валлиэна, Кали натоптала неровный рисунок пыльных тропинок. Ночь переваливалась за середину. Система планет медленно поворачивалась боками, подставляя их скупым отсветам звёзд. День не обещал быть намного светлее отступающей темноты.

Кали думала об Энлиле. Думала, как о равном себе и даже как о чём-то несбыточном. Вспомнил ли он свои прежние жизни, вспомнил ли её в этих жизнях? Отчасти она жалела, что нарушила естественный ход его эволюции. Ему и Энки будет особенно трудно, когда баланс мироздания вернёт их к прежнему состоянию. Об этом Кали им не сказала, как и скрыла то, чего ей стоило их усовершенствование. Тогда она исчерпала большую часть своей энергии, запуская чужую эволюцию, но и подобного не хватило, чтобы наёмники достигли пика заложенных в них возможностей. Это и к лучшему. Им будет к чему стремиться в будущем. Кали не боялась за них. То, кем стали Энлиль и Энки, должно уберечь их. И только очень значительное потрясение могло вернуть наёмников к изначальной точке – обратить вклад Кали вспять. Однако, если всё пройдёт гладко, парни не столкнутся с собственной деградацией и не станут прежними ещё около года, пока баланс не вытеснит из них наглый обман Кали. Когда это произойдёт, Энлиль и Энки вновь уподобятся смертным, не многим лучше, чем были до болезненных тисков Кали. Впрочем, радовало то, что достичь теперешних высот они смогут относительно быстро, всего через шесть-семь жизней. Пройдёт несколько перерождений, и наёмники уже по праву дорастут до всех тех возможностей, что свалились на них в эти дни. А вместе с ними эволюционирует и, как минимум, ещё тысяча-полторы таких же уникальных особей. Да, всего каких-то пятьсот тысяч лет – и раса илимов взойдёт на один уровень с расой Кали. А что будет дальше?

Хозяйка Солнечной системы уже не раз задумывалась об эволюционном пути её существ, но никогда не представляла его так чётко. Никогда не признавалась себе, что у этого пути, по сути, нет предела, и раса илимов, прошедшая по нему, действительно могла взобраться высоко, быть может, выше самих Архонтов или даже…

Посягнуть на Создателей Кали не решилась, но её размышления подталкивали девушку к ещё одному выводу. Быть может, именно ради неестественного, лишённого аналогов развития илимов ей и хотелось их уберечь. Схожих им существ это мироздание ещё не видело. Они являли собой нечто особенное, противоречащее основам, то, что не могло возникнуть лишь благодаря действующим законам Вселенных. Они были вызовом установленной природе вещей, нахальным, но многообещающим. Лишить их будущего? Отобрать осколок и позволить постепенно выродиться? Нет, хозяйка Солнечной системы вовсе не желала ничего схожего с этим сценарием. Впрочем, Кали признавала за собой и худшие стороны. Всё-таки в ней говорило её древнее происхождение, и в угоду ему Красная Звезда не подавляла в себе остатки прагматизма. Илимов Кали превозносила, но далеко не всех. До большей части их народа, до всей их Республики, до многого, что происходило в их быту, ей не было дела. Её смертное воплощение ещё могло томиться жалостью ко всем и без разбора, но истинная сущность Кали отбрасывала ненужные чувства и смотрела на расу трезво – только десятая её часть представляла собой положительный потенциал. Остальные, как и раньше, были лишены зачатков высшей расы. Но, несмотря на столь незначительный процент, Звезда всегда оберегала весь народ целиком, свою систему и разбросанные в соседних системах структуры Республики. Виной тому послужила не доброта, а рассредоточенность потенциально уникальных особей. Проживай эти десять процентов лишь в её системе, Кали вовсе не думала бы об остальных.

Красная Звезда не осуждала себя за это пренебрежение, граничащее с жестокостью. Она всегда умела управлять своими ощущениями и чувствами. Исключением оставалось её земное воплощение, с помощью которого Кали познавала илимов. Чем чаще она уподоблялась им, тем отчётливее смертные чувства проникали в её бессмертную душу. Возможно, они делали её слабее, были признаком деградации, но она не могла не признать, что смертное и примитивное ей нравилось, а вместе с тем, нравился и Энлиль.

То, что он боготворил её в каждой своей жизни, Кали практически всегда игнорировала, и только недавно позволила себе взглянуть на него другими глазами. Она столько раз обрывала его жизнь, вмешивалась, беспощадно рушила не в угоду его эволюции, что не хотела теперь, чтобы он это вспоминал. Ни в одном его перерождении она не позволила ему стать Хранителем, хотя такой шаг ускорил бы естественный ход его развития и, быть может, ей даже не пришлось бы вмешиваться. Энлиль уже сейчас мог бы стать на её уровень, если бы не её упрямство. Почему она так поступала?

Красная Звезда даже споткнулась, вспомнив обо всех её мелких преступлениях в адрес Энлиля. Но, позволив быть себе честной до конца, Кали всё же признала: она струсила. Она боялась того, что будет, когда Энлиль станет ей ровней. Зная о своём безразмерном влиянии на него, тем ни менее, Звезда лишь сейчас понимала, как сильно было и оставалось его влияние на неё. Что-то неожиданное, совершенно необычное роднило их души, но Кали так и не осмелилась дать этим узам развиться…

Валлиэн уже пару минут опирался на створки входа в пещеру, наблюдая за лучившейся красным светом фигурой. Первородная, данная ей рождением внешность Кали впитала в себя все те лучшие черты, что хранили в себе незагрязненные недостойными смешениями кровей высшие расы. И какое бы обличье она ни принимала, её внешность не могла скрыть налёта незапятнанной первозданности. Валлиэн любовался своей гостьей до самого последнего момента, пока она его не заметила.

Когда Кали обернулась и их мысли свободно сплелись в диалог, тёмный взгляд Архонта опять скрывался за бурлящей внутри него энергией. Он посуровел, но поймав согласие в кивке его гостьи, тут же отступил от прохода, приглашая её вовнутрь.

Отбросив метания, Кали быстро направилась к пещере. За входом начинался энергетический кокон. Ступив одной ногой за его черту, девушка остановилась. Позади нетерпеливо переминался Валлиэн. Кали показалось, что Архонт сейчас не удержится и толкнёт её в спину, но вместо этого Валлиэн расплылся в улыбке.

– Деточка, заходи, – ласково молвил он.

– Напомните мне, Великий Архонт, – вместо этого спросила Кали, – зачем вам всё это?

Звезда шагнула вперёд. Кокон сомкнулся.

– Всем нужно исцеление, – послышался немой ответ.